Когда умирала, то стало еды полно.
Приносили пирог с курятиной,
лук с редисом.
Огурков, капусты, вина было мне дано.
Огурцы, конечно, пропали, вино прокисло.

Свояк приходил наутро, молился вслух,
Зирку продашь, – спрашивал, – долго ждали.
Зимняя шаль, свернувшись, спала в углу,
и от кровати пахло студёной шалью.

Март расходился, ветер пригнал гусей,
гуси галдели, пачкали, бились в двери.
Раньше старух поминали Степан, Овсей,
теперь поминают Аркадий, Кирилл, Валерий.

Продали б хибару – кому-нибудь повезло б.
А что мне теперь – солонка, щипцы, половник?
Когда умирала, то стало совсем светло.
Свет вытекал из рая на подоконник.