Я ведаю Венецию свою,
которая как булка размокает
в горячем сахаре.
Я медленно пою
всех призраков достойный реликварий.

Церквушки.
Биржа.
Площадь. —
Город спит.—
Вот дождь, вот дож,
отравленный серьезным.
Растут налоги — крошится гранит
и вьёт туман то портики, то гнезда.

И Арлекин, и мальвы, и Мальви-
ны-
тье живых в ожоге декораций.
Венеция! Венеция! — Плыви!
Мне сумрачно и странно просыпаться.